Было ли, не было ли — в давние времена жили два человека. Одного звали Датуа, другого Петрикела, и были они оба большие плуты. Однажды Датуа достал мешок, набил его туго мхом, сверху положил немного шерсти и понёс продавать. Когда он стал взбираться по склонам хребта, попался ему навстречу Петрикела. У Петрикелы на спине тоже бы большой мешок, а набит он был скорлупою грецких орехов. Только сверху покрывал скорлупу настоящие орехи. — Здравствуй! — крикнул Датуа. — Здравствуй! — ответил Петрикела. — Откуда идёшь и куда путь держишь? — Да вот несу продавать орехи. А ты откуда идёшь, скажи мне? — Я, брат, несу шерсть продавать. Только появилась у меня сейчас хорошая мысль. Никакой ведь нам выгоды не будет, если мы с нашим грузом станем тащиться по такой тяжёлой дороге туда и обратно. Только чувяки износим! Давай лучше поменяемся мешками: ты понесёшь продавать шерсть в свои места, а мне дай орехи — я тоже вернусь обратно в свои и продам их. — Хорошо ты придумал! Глупо тащиться но такой тяжёлой дороге. Лучше вернуться нам в свои места. На, возьми мои орехи, а взамен отдай мне свой мешок шерсти. Так, ничего не подозревая, плуты обменялись мешками, и каждый пошёл к себе домой. Прошли они часть пути и, когда перестали видеть один другого, остановились и торопливо раскрыли каждый свой мешок. Видят — обманули друг друга! Подосадовали они, поворчали, да ничего не поделаешь! Спустя некоторое врем плуты встретились. После приветствия Датуа сказал Петрикеле: -Я думал, что один я такой плут, но выходит, что ты, брат, ничем не уступаешь мне! - Вот еще! Чему же тут удивляться, брат? Если ты умеешь плутовать, почему бы и мне не уметь? -Ну, так давай побратаемся! -Давай! — Денег у нас обоих на прожитие нет, торговать нечем — поступим вместе в услужение к кому-нибудь? — Пусть будет по-твоему. Стали плуты искать места. Ходили они, ходили и наконец узнали, что какой-то старухе нужны два работника. Явились они к старухе и стали спрашивать, какую работу она им даст и сколько платить будет. Старуха сказала: — Есть у меня корова и этот дом. Одному из вас придётся гонять корову на пастбище со свирелью, чонгури и бубном, потому что моя корова любит плясать под музыку. А другому надо будет работать дома: мести пол, наводить чистоту и выносить мусор куда-нибудь подальше. Буду вас за это кормить и деньги вам платить буду. Если согласны — поступайте ко мне. — Почему не согласны? Согласны! — ответили Датуа и Петрикела разом. На другой день Петрикела остался дома хозяйничать. А Датуа захватил с собою хлеба, бубен, свирель и чонгури и погнал корову на пастбище. Вымел Петрикела кое-как все углы, навёл чистоту, мусор собрал в одну кучу, но поленился отнести подальше от дома: решил свалить на соседском дворе. Только он собрался вывалить мусор, как хозяева этого двора накинулись на него и больно поколотили, приговаривая: — Не посмеешь больше свой мусор на нашем дворе сваливать! Не посмеешь! Пришёл Петрикела весь в синяках и свалился в хлеве. «Эх, — думает, — не для того, оказывается, соседский двор, чтобы туда мусор выбрасывать! » А Датуа-плуту тоже плохо пришлось: не успела его корова выйти на пастбище, как стала бегать и прыгать по полю из конца в конец, и носилась она так до самого вечера, не давая отдыха своим ногам. И Датуа не давал покоя своим ногам: он бегал за коровой, бренчал на чонгури, дудел на свирели, изо всех сил бил в бубен... Только поздним вечером корова перестала прыгать и скакать и вернулась домой. За ней вернулся и Датуа. Он так измучился от беготни, что и пища ему не шла в рот. Вошёл он в хлев и спросил Петрикелу: — Что с тобой, братец, не болен ли ты? — Почему это ты решил, что я болен? — А почему же ты лежишь? — Да вот, вымел я и дом, и двор, и хлев, мусор свалил на соседском дворе. А там соседи как только увидели меня, зазвали в гости, пригласили к столу и славно угостили. От такого угощения я даже устал, а от вина у меня немного голова кружится... Ты-то расскажи, как время провёл. — Тоже неплохо! Пришёл я в поле, забил в бубен, ударил пальцами по струнам чонгури и задудел на свирели. Тут корова моя пустилась отплясывать лезгинку. Целая толпа мужчин и женщин собралась веселиться вместе с нами. Можешь ты себе представить — хлеб принёс обратно домой и поесть забыл! — Раз так, братец, то завтра я пойду пасти корову, а ты погостишь и попируешь у наших соседей! — Пусть будет по-твоему, не хочу обижать тебя отказом, — сказал Датуа. На другой день Петрикела испытал то же, что и Датуа: корова заставила его бегать целый день без передышки. А Датуа получил то же, что и Петрикела: соседи так исколотили его, что он едва ноги до хлева дотащил. Ночью они признались один другому в своём лукавстве и стали советоваться. — Если мы не удерём отсюда, — говорили они, — то помрём или с голоду, или от беготни, или от побоев. Решили Датуа и Петрикела, не откладывая, бежать. Но беда была в том, что по вечерам старуха сама наглухо запирала снаружи двери и невозможно было уйти. Петрикела сказал: — Вот что мы сделаем: сложим в мешок наши пожитки. Один из нас пусть подставит спину другому и поможет вылезти через щель в потолке хлева на крышу. Оттуда можно будет спустить верёвку и поднять мешок с нашими пожитками и того, кто внизу останется. — Ты замечательно придумал! — одобрил Датуа. — Я сильнее тебя и одинаково легко могу вытащить из хлева и мешок с нашими пожитками и тебя! Петрикела сразу же подставил спину, и Датуа вылез на крышу. Тут Петрикела сложил в мешок пожитки, забрался в него сам и крикнул вверх: — Эй, друг! Тяни наше имущество и спускай обратно верёвку! Датуа поднял наверх мешок, взвалил на спину и пустился бежать, нисколько не заботясь о своём приятеле. Пробежал он большое расстояние, устал, захотел передохнуть и бросил мешок на камни. — Тише ты, дьявол! Так мне ведь больно! — крикнул Петрикела и вылез из мешка. — Сам ты дьявол! Знаешь, как от тяжести у меня поясница разболелась! — Ну, а я-то чем виноват? Не обманывали бы друг друга, так и не болели бы у нас ни поясница, ни бока, — сказал Петрикела.