Жили-были старик со старухой, худо жили. Век прожили, а детей не нажили. Смолоду ещё перебивались так-сяк, а как состарились оба напиться подать некому, и тужат и плачут.
Вот сделали они колодочку, завернули её в пелёночку, положили в колыбельку, стали качать да прибаюкивать, - и вместо колодочки стал расти в пелёночках сынок Терёшечка, настоящая ягодка!
Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Отец сделал ему челночок. Терёшечка поехал рыбу ловить, а мать ему молочко и творожок стала носить. Придёт, бывало, на берег и зовёт:
-Терёшечка, мой сыночек! Плыви, плыви на бережочек; я, мать, пришла, молока принесла.
Терёшечка далеко услышит её голосок, подъедет к бережку, отдаст рыбку, напьётся-наестся и опять поедет ловить.
Один раз мать говорит ему:
- Сыночек, будь осторожен, тебя караулит злая ведьма Чувилиха, не попадись ей в когти.
Сказала и пошла.
А Чувилиха пришла к бережку и зовёт страшным голосом:
- Терёшечка, мой сыночек! Плыви, плыви на бережочек; я, мать пришла, молока принесла.
А Терёшечка распознал и говорит:
-Дальше, дальше, мой челночок! Это не родимой матушки голосок, а злой ведьмы Чувилихи.
Чувилиха услышала, побежала, добыла себе голосок, как у Терёшечкиной матери.
Вот вскоре опять пришла мать, стала звать сына тоненьким голоском:
- Терёшечка, мой сыночек! Плыви, плыви на бережочек.
Терёшечка услышал и говорит:
- Ближе, ближе, мой челночок! Это родимой матушки голосок.
Мать его накормила, напоила и опять за рыбкой пустила.
Пришла ведьма Чувилиха, запела выученным голоском, точь-в-точь родимая матушка. Терёшечка обознался, подъехал; она его схватила, в мешок сунула и помчалась в лес. Примчала она Терёшечку в избушку на курьих ножках, велела дочери его изжарить, а сама снова отправилась за другой добычей.
Терёшечка был умён, в обиду девке не дался.
Та говорит ему:
- Лезь в печь.
А он в ответ:
- Она не прогрелась ещё, как же я полезу? Лучше ты проверь наперёд меня.
Девка сунулась в печку, тут он толкнул её, она и упала в печь. Закрыл Терёшечка печь заслонкой, а сам взобрался на высокий дуб.
Прибежала Чувилиха, напилась-наелась, вышла на двор и увидела Терёшечку на высоком дубу. Вскочила, побежала к кузнецу:
- Кузнец, кузнец! Скуй мне топор, а то я тебя съем.
Испугался кузнец, сковал ей топор и говорит напоследок:
- Ты не остриём руби, а обухом - лучше выйдет.
Послушалась Чувилиха, стучала-стучала, рубила-рубила, ничего у неё не вышло. Припала она тогда к дереву, впилась зубами и начала его грызть.
По небу летят гуси-лебеди. Терёшечка видит беду, видит гусей-лебедей, взмолился им, стал их упрашивать:
- Гуси-лебеди, возьмите меня, посадите меня на крылышки, донесите к отцу, к матери. Там вас накормят-напоят.
А гуси-лебеди отвечают:
- Га-га! Вон летит другая стая, поголоднее нас, она тебя возьмёт, донесёт.
А ведьма грызёт, только щепки летят, - дуб трещит да шатается.
Летит другая стая. Терёшечка опять кричит:
- Гуси-лебеди, возьмите меня, посадите меня на крылышки, донесите к отцу, к матери. Там вас накормят-напоят.
- Га-га! - отвечают гуси. - За нами летит защипанный гусёк, он тебя возьмёт, донесёт.
Гусёк не летит, а дерево трещит да шатается. Ведьма погрызёт-погрызёт, взглянет на Терёшечку, оближется и опять примется за дело. Вот-вот мальчик к ней свалится!
К счастью, летит защипанный гусёк, Терёшечка его просит, умоляет:
- Гусь-лебедь ты мой, возьми меня, посади на крылышки, донеси к отцу, к матери. Там тебя накормят-напоят и чистой водицей умоют.
Сжалился защипанный гусёк, подставил Терёшечке крылышки, встрепенулся и полетел вместе с ним.
Тут как раз дуб упал - да прямо на ведьму Чувилиху!
Подлетает гусёк к окошечку дома, садится на травке. А старушка напекла блинов, созвала гостей, поминает Терёшечку и говорит:
- Это тебе, гостёк, это тебе, старичок, а это мне блинок!
А Терёшечка под окном отзывается:
- А мне?
- Погляди-ка, старичок, кто там просит блинок?
Старик вышел, увидел Терёшечку, обнял его, привёл к матери.
А защипанного гуська откормили, отпоили, на волю пустили, и стал он с тех пор широко крыльями махать, впереди всех летать да Терёшечку вспоминать.
Вот сделали они колодочку, завернули её в пелёночку, положили в колыбельку, стали качать да прибаюкивать, - и вместо колодочки стал расти в пелёночках сынок Терёшечка, настоящая ягодка!
Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Отец сделал ему челночок. Терёшечка поехал рыбу ловить, а мать ему молочко и творожок стала носить. Придёт, бывало, на берег и зовёт:
-Терёшечка, мой сыночек! Плыви, плыви на бережочек; я, мать, пришла, молока принесла.
Терёшечка далеко услышит её голосок, подъедет к бережку, отдаст рыбку, напьётся-наестся и опять поедет ловить.
Один раз мать говорит ему:
- Сыночек, будь осторожен, тебя караулит злая ведьма Чувилиха, не попадись ей в когти.
Сказала и пошла.
А Чувилиха пришла к бережку и зовёт страшным голосом:
- Терёшечка, мой сыночек! Плыви, плыви на бережочек; я, мать пришла, молока принесла.
А Терёшечка распознал и говорит:
-Дальше, дальше, мой челночок! Это не родимой матушки голосок, а злой ведьмы Чувилихи.
Чувилиха услышала, побежала, добыла себе голосок, как у Терёшечкиной матери.
Вот вскоре опять пришла мать, стала звать сына тоненьким голоском:
- Терёшечка, мой сыночек! Плыви, плыви на бережочек.
Терёшечка услышал и говорит:
- Ближе, ближе, мой челночок! Это родимой матушки голосок.
Мать его накормила, напоила и опять за рыбкой пустила.
Пришла ведьма Чувилиха, запела выученным голоском, точь-в-точь родимая матушка. Терёшечка обознался, подъехал; она его схватила, в мешок сунула и помчалась в лес. Примчала она Терёшечку в избушку на курьих ножках, велела дочери его изжарить, а сама снова отправилась за другой добычей.
Терёшечка был умён, в обиду девке не дался.
Та говорит ему:
- Лезь в печь.
А он в ответ:
- Она не прогрелась ещё, как же я полезу? Лучше ты проверь наперёд меня.
Девка сунулась в печку, тут он толкнул её, она и упала в печь. Закрыл Терёшечка печь заслонкой, а сам взобрался на высокий дуб.
Прибежала Чувилиха, напилась-наелась, вышла на двор и увидела Терёшечку на высоком дубу. Вскочила, побежала к кузнецу:
- Кузнец, кузнец! Скуй мне топор, а то я тебя съем.
Испугался кузнец, сковал ей топор и говорит напоследок:
- Ты не остриём руби, а обухом - лучше выйдет.
Послушалась Чувилиха, стучала-стучала, рубила-рубила, ничего у неё не вышло. Припала она тогда к дереву, впилась зубами и начала его грызть.
По небу летят гуси-лебеди. Терёшечка видит беду, видит гусей-лебедей, взмолился им, стал их упрашивать:
- Гуси-лебеди, возьмите меня, посадите меня на крылышки, донесите к отцу, к матери. Там вас накормят-напоят.
А гуси-лебеди отвечают:
- Га-га! Вон летит другая стая, поголоднее нас, она тебя возьмёт, донесёт.
А ведьма грызёт, только щепки летят, - дуб трещит да шатается.
Летит другая стая. Терёшечка опять кричит:
- Гуси-лебеди, возьмите меня, посадите меня на крылышки, донесите к отцу, к матери. Там вас накормят-напоят.
- Га-га! - отвечают гуси. - За нами летит защипанный гусёк, он тебя возьмёт, донесёт.
Гусёк не летит, а дерево трещит да шатается. Ведьма погрызёт-погрызёт, взглянет на Терёшечку, оближется и опять примется за дело. Вот-вот мальчик к ней свалится!
К счастью, летит защипанный гусёк, Терёшечка его просит, умоляет:
- Гусь-лебедь ты мой, возьми меня, посади на крылышки, донеси к отцу, к матери. Там тебя накормят-напоят и чистой водицей умоют.
Сжалился защипанный гусёк, подставил Терёшечке крылышки, встрепенулся и полетел вместе с ним.
Тут как раз дуб упал - да прямо на ведьму Чувилиху!
Подлетает гусёк к окошечку дома, садится на травке. А старушка напекла блинов, созвала гостей, поминает Терёшечку и говорит:
- Это тебе, гостёк, это тебе, старичок, а это мне блинок!
А Терёшечка под окном отзывается:
- А мне?
- Погляди-ка, старичок, кто там просит блинок?
Старик вышел, увидел Терёшечку, обнял его, привёл к матери.
А защипанного гуська откормили, отпоили, на волю пустили, и стал он с тех пор широко крыльями махать, впереди всех летать да Терёшечку вспоминать.